На четвёртый день индеец Краткость заметил, что драббл стал миди...
Название: Воспоминания
Автор: Ki$Hk@ mad anime-man
Категория: джен
Персонажи: Юске, несколько ОСов, Атсуко, Кейко, упоминаются отец Юске, Райзен, Кувабара
Рейтинг: PG (за лексику^^" но мата не наблюдается, иначе было бы чуть выше, да)
Жанр: ангст, бытовуха
Предупреждения: Автор, конечно, старался обойтись без ООСа, но что-то не очень хорошо это вышло, по-моему XD Ах да, постканон => спойлеры
Дисклеймер: мир и персонажей, ему изначально принадлежащих, не без сожаления возвращаю Йошихиро Тогаши
Размер: мини
Семмари: Иногда мы сами не замечаем, как воспоминания о прошлом настигают нас и полностью подчиняют своей власти. И хорошо, если они светлые и радостные, что вряд ли можно сказать о детстве Урамеши Юске.
От Автора: Я попыталась поразмышлять о родителях Юске. И в результате фик вырос из драббла-зарисовки о них в нечто странное, где на протяжении почти всего текста Юске размышляет о жизни О_о Писать надо чаще, товарищ Кишка, чтоб таких казусов не выходило…
ЧитатьКаждый день по пути на работу Юске проходил мимо детской площадки. По иронии судьбы – той самой, куда он частенько убегал, будучи маленьким. Тогда ближайшие дома отчего-то пустовали, а сама она была не так благоустроена, как сейчас, и других детей играть на старых ржавых качелях и вертушках, как правило, не пускали. А он не спрашивал, молча и незаметно исчезая из дома, если еще не так поздно, не так страшно было находиться снаружи. Приходил сюда и сидел, слегка раскачиваясь на поскрипывающих цепных качелях, погружённый в свои мысли и мечты. В них он всегда был большим и сильным и мог дать отпор любому, даже ему.
Юске усмехнулся своим воспоминаниям, переходя дорогу по зебре, вливаясь в поток людей и отдаляясь от площадки. В те времена, когда его одолевали подобные мысли, он и представить себе не мог, насколько сильным станет. Теперь, встреться Юске с отцом, от того бы мокрого места не осталось, уж в этом-то он уверен. Не за себя, за себя он в чём-то даже был ему благодарен. За мать.
Она, конечно, давно уже простила, но вот Юске заставить себя это сделать не мог. Слишком ярким отпечатком в памяти оставались немые слёзы двадцатилетней девушки, которые он даже не должен был видеть. И синяки, скрываемые под тканью брюк и кофт с длинными рукавами, но отлично заметные, когда она в сорочке заглядывает в его комнату пожелать спокойной ночи.
Образ самого отца с годами постепенно стирался. Самым главным, что Юске о нём помнил, была его тяжёлая рука. После вечерних воспитательных процедур драка следующим утром в детском саду со сверстником казалась чем-то невинным, вроде файтинга на игровом автомате. Да и какая может быть полноценная драка лет в пять?..
Отец, конечно, не ради того, чтобы убить время, занимался избиением сына. Да и не избиение это было – наказание. Почти все дети получают по пятой точке – рукой ли, ремнём ли – или по голове за баловство, за нарушение грозного "нельзя", плохое поведение в принципе и жалобы воспитательниц и нянечек в частности, за испорченную одежду... И, хоть подобная модель воспитания в Японии – большая редкость, Юске получал за всё вышеперечисленное. А поскольку это был Юске – ежедневно. И бонусом за то, что начинал реветь, огребая за провинность.
- Мужчина не должен плакать, - отрезал отец, добавляя пару-тройку шлепков и не давая Атсуко забрать сына из своих крепких рук.
Юске делал всё возможное, сжимая зубы и давясь всхлипами, но не мог остановить эти проклятые слёзы, лишь размазывая их по лицу. Потом, когда отец решал, что с сына хватит, Урамеши-младший бежал к матери, на кухню, куда та уходила. Там можно было не сдерживаться и реветь в голос; в мягких руках Атсуко мальчик быстро успокаивался и замолкал, чаще всего вскоре засыпал, вымотанный произошедшим. Чтобы проснуться через полчаса в своей комнате от ругани, доносившейся всё с той же кухни.
Урамеши пнул брошенную банку из-под какого-то напитка, подходя к своей закусочной.
Иногда они ругались из-за него, иногда – из-за чего-то другого. Тогда Юске не вникал в смысл выкрикиваемых отцом упрёков, сейчас же прекрасно понимал, что в большинстве случаев тот просто-напросто ревновал: Атсуко едва минуло двадцать лет, она была безумно красива, даже несмотря на то, что жизнь с таким сложным человеком выматывала её морально и физически. Он был не злым, а именно сложным, несдержанным и чуть более эгоистичным, чем стоило бы.
Юске начал открывать заведение, опуская деревянные задворки и ткань полога, которую он закреплял на ночь внутри этого небольшого сооружения, зацепляя за леску, натянутую под потолком. Мало ли, какое хулиганьё шляется по ночам в этом районе, денег на ежедневное обновление рабочего места не напасёшься. При этой мысли он ухмыльнулся.
С самого детства и до последних лет Урамеши сам был тем ещё "хулиганьём". В детском саду, когда с ним никто не хотел играть или делиться игрушками, маленькому Юске не составляло труда вырвать лопатку у сверстника и, одарив его ударом по голове собственным же инвентарём, убежать куда-нибудь и спрятаться. Тогда он мог представить, что они играют в салки, или прятки. Пока его не находили и не начиналась драка – если сверстник был посмелее – или не приходила воспитательница, ведя рыдающего навзрыд малыша за ручку и грозно зыркающая в поисках "этого негодного мальчишки", - если одногруппник оказывался хлюпиком и плаксой, о чём Юске ему после не раз ещё напоминал. Через какое-то время девочки стали и вовсе сторониться Урамеши-младшего, мальчишки начали собираться в группы по несколько человек, чтобы дать отпор в случае надобности. Тогда Юске впервые стал сам приходить домой с множеством синяков и ссадин - воспитательницы, конечно же, приглядывали за детьми, но последних было так много, что не всегда оказывалось возможным следить за всеми. Но чем сильнее Юске получал за последствия потасовок дома, тем яростнее дрался в следующий раз. Чтобы победить и не получить синяков самому.
Атсуко старалась забирать сына сама именно потому, что просто так этого не оставляли. Сад, как и любой другой в Японии, был частным, поэтому предлагать сменить его не спешили даже такому воспитаннику, как Урамеши Юске, но на ребёнка жаловались. Каждый день. Подрался, сломал грузовик мальчика из соседней группы, разбил цветочный горшок во время тихого часа рядом с кроватью Акио, снова подрался, непочтительно разговаривал с воспитательницей, напугал девочек из младшей группы и довёл их до слёз, подрался с Такеши… этот список был однообразен и бесконечен одновременно. Атсуко старалась внушить сыну, что так нельзя, проводя воспитательные беседы по дороге домой, но Юске смотрел в сторону и кивал головой, а на следующий день всё повторялось.
Единственной, с кем ему удалось подружиться едва ли не до средней школы, была Кейко. Семья Юкимуры раньше жила по соседству, а потому дети познакомились, когда ещё даже не посещали детского сада. Когда же Юске стал задирать всех подряд, и её в том числе, оказалось, что Кейко не из робкого десятка: она быстро научилась давать сдачи. После этого все их перепалки были шуточными, да и Юске начинал их скорее по привычке, чем из вредности или желания досадить. А ещё Кейко была единственной, кто знал, почему Юске именно такой, хоть многого в его характере она не понимала.
Пока Урамеши готовил порцию риса и упаковывал её с собой первому посетителю – Акито-сану, который в свои сорок по-прежнему живёт один, всё время горит на работе и никогда не успевает толком приготовить себе что-нибудь, а потому каждое утро приходит в закусочную Юске – память услужливо подбросила один из разговоров с Кейко. Странно, что он вообще это запомнил. Одну из тех бесед, которые велись, когда им было лет по пять – сначала бессмысленных и малопонятных кому-то, кроме них, детей, а потом перерастающих в то, что взрослые называют "разговор по душам". Правда, это не совсем удачное определение, но Юске другого подобрать так и не смог, сколько бы лет не прошло.
Тогда он остался в доме семьи Юкимура на ночь: те недавно переехали, и Атсуко беспокоилась, что сын потеряет единственного друга, а потому договорилась с родителями Кейко, пообещав, что Юске будет вести себя как подобает. И, как ни странно, в этот раз Урамеши-младший действительно не сильно проказничал весь день, а может это Кейко его вовремя останавливала. Так или иначе, с наступлением вечера детей уложили спать, но Юске, привыкший засыпать куда позднее, долго вертелся на футоне, а после и вовсе уселся перед окном. Они с Кейко начали болтать о чём-то, потом она стала читать ему лекции, попутно вопрошая, зачем он опять ввязался в драку с Хару-куном и его компанией, ведь они ему, Урамеши, ничего не сделали. Что ж, Кейко была ходячей совестью Юске с пелёнок. Только тогда "совесть" получила, казалось бы, вопрос вместо ответа, который, однако, скрывал в себе ответы на все её причитания. Только понять она это смогла лет через десять. А тем вечером Юске, не по-детски задумчиво уставившись на небо, спросил:
- Твои родители кричат друг на друга?
Юкимура сначала опешила от неожиданности и даже пересела, поджав под себя ноги.
- Ну, не так чтобы кричат… Спорят иногда.
- Сколько раз за день? – Юске с неподдельным интересом наблюдал за деревом, чьи ветви так увлекательно раскачивались от ветра перед самым окном. Кейко, подумав немного, ответила.
- Не каждый день, иногда. Не знаю… Зачем тебе? – она правда не понимала, где связь между дракой с Хару-куном и её родителями.
- Просто спросил, - он встал и подошёл к своему футону. – Давай спать?
Со стороны Кейко, не заснувшей до сих пор только потому, что она должна была сказать Юске, что думает о его поведении, вскоре после этого раздалось мирное сопение. Сам же Урамеши не помнил, сколько ещё проворочался, кутаясь в одеяло, несмотря на то, что лето было в самом разгаре.
А вот и ещё пара таких же посетителей, как Акито-сан. Именно ради этих ранних клиентов, и очень одиноких людей по совместительству, закусочная открывалась ни свет ни заря. Но Юске никогда не думал об этих работягах как о тех, из-за кого приходилось вставать рано: во-первых, это его дело, когда открываться и закрываться, а во-вторых, они славные ребята. Только сегодня работа не клеилась: за первый час Урамеши умудрился едва не уронить готовую порцию на пол и обжечь палец. Что за макайская муха его укусила с утра пораньше, вспоминать всё это?..
Отец исчез из его жизни незадолго до поступления Юске в младшую школу – и незадолго же до его шестого дня рождения. Накануне которого по пути из сада домой, спросив сына о том, что он хочет получить в подарок, Атсуко получила вполне однозначный ответ: "Не хочу, чтобы дома меня ждал он". Это было последним, что разрушило единственный её довод в пользу продолжения жизни с этим человеком, заключавшийся в излюбленной фразе таких, как она: "ребёнку нужен отец". Поскольку если даже сам Юске не хочет видеть его, то нет смысла продолжать попытки сохранить семью. В конце концов, она уже на пределе: даже чувства, которые Атсуко испытывала к этому человеку, ещё не убитые до конца, тонули в ежедневных склоках, порождаемых бессмысленными и безосновательными упрёками.
Разумеется, всё, что понял Юске тогда, - это что его желание осуществилось. Жизнь дома стала более тихой. Только бутылки из-под спиртного начали попадаться на глаза ему чаще: отец никогда не давал Атсуко увлекаться выпивкой, считая это недостойным женщины. Она, конечно, контролировала себя, и никто не мог бы сказать, что молодая мать делает для своего сына слишком мало, в то время как сама абстрагируется от реальности таким простым и в то же время нелицеприятным способом. Просто с тех пор, как главы семьи в доме не стало, нужно было менять стиль жизни и круг общения, что оказалось не так просто. Но в противном случае, найти деньги на обучение сына, да и просто для того, чтобы такого отъявленного хулигана не выгнали из школы, оказалось бы невозможным. Хулиганство и драки не исчезли из жизни Юске вместе с отцом. Просто потому, что иначе Урамеши-младший уже не мог, да и другие дети воспринимали его только как человека, к кому не стоит приближаться. И то, что ежегодная смена основной части ученического коллектива в японских школах способствует безоговорочному заведению друзей, полная ерунда. Дети из параллельных классов так или иначе общаются. И как не предупредить лучшую подругу или живущего по соседству мальчика о том, что теперь он учится в классе с Самим Юске, от которого стоит держаться подальше? И как же не рассказать об этом же своим новым одноклассникам в первый день? Дети всегда очень отзывчивы в таких случаях, равно как и очень подвержены чужому влиянию: как сверстников, так и родителей, которые, безусловно, наслышаны об отъявленном хулигане школы.
Прямая дорога Юске в какие-нибудь якудзы, на которых были очень похожи новые влиятельные знакомые его матери, если бы не тот случай с ребёнком на дороге.
Урамеши задумчиво покачал головой, наблюдая за почти иссякшим потоком людей, спешащих на работу, со своего рабочего места.
Странная штука жизнь. Чтобы изменить свою, ему пришлось умереть, воскреснуть, чёрт знает сколько раз пройти через настоящий Ад, снова умереть и снова вернуться к жизни благодаря какой-то сотой доле демонической крови в его жилах. И всё ради того, чтобы найти своё место, своё призвание и… если быть до конца честным, настоящего отца. Да, Юске сам признавался Хокушину, что до последней минуты не чувствовал никакой связи с Райзеном. Не видел в нём отца. Но так ли редко и простые люди понимают ценность или близость кого-то лишь после того, как этот "кто-то" отправится в мир иной? Поэтому неудивительно, что лишь после того, как Король Битв уснул навсегда, Урамеши понял, что хотел бы ещё раз получить от Райзена тумаков, а после, лёжа в полуобморочном состоянии, слушать, как его предок снисходительным тоном рассказывает о чём-то. Чаще всего Король Битв сравнивал своего преемника с каким-нибудь бездарным йокаем, которого победил едва ли не во младенчестве, а после добавлял нечто более распространённое и интересное – о себе, об этом йокае, о битвах, о жизни в прежнем Макае… Он говорил не много и не так часто, но всё сказанное довольно прочно засело в памяти.
Что ж, биологический отец Юске и Райзен имели одно существенное сходство: оба они действовали на него с помощью силы. Но в случае с Райзеном всё уже было иначе. Юске знал, для чего это и почему так сильно – и старался как можно чаще наведываться в башню Короля Битв, чтобы проверить, сможет ли он дать отпор теперь ему. Наверно, желание одолеть "отца" у него так и осталось где-то на задворках сознания с самого детства, а тут ещё и жажда мести за нарушение незыблемого правила "бой один на один с сильным соперником" в сражении с Сенсуи. И… в конце концов произошедшее с Сенсуи отошло на второй план. Юске просто наслаждался тем, что обычные люди едва ли назовут общением с "отцом". Райзен, кажется, тоже.
Юске никогда толком не понимал, что творится в головах у йокаев, даже если находился вместе с таковыми длительное время, и могущественнейший – Урамеши знал это наверняка – из Трёх Королей Макая был в этом отношении скорее правилом, чем исключением из оного. Однако Юске ясно видел одно: когда его предок не мучился в припадке голода и вполне себя контролировал, он наслаждался битвой и пониманием того, что его преемник с каждым днём становится всё сильнее. Горящие глаза и полубезумный оскал, сперва казавшийся устрашающим, а после ставший, вопреки всем законам логики, чем-то близким и незаменимым, что видел Юске в пылу очередного сражения с Райзеном, говорили сами за себя. И Урамеши готов был поклясться, что некоторыми из черт увлёкшегося битвой отца обладал и он. А для того, кто всю жизнь жил от драки до драки, подобное сходство было куда очевиднее генетической экспертизы.
Юске пересел поудобнее: ближайшее время вряд ли кто наведается к нему.
Если у него во время сражения было такое же выражение лица, как у Райзена, то неудивительно, что ещё в младшей школе он прослыл "дьяволом". Хотя… вряд ли, какое уж тут удовольствие, мутузить тех, кто и кулаками-то махать как следует не умеет. Расстройство одно и скука. За всю свою жизнь Юске встретил только несколько человек в Нингенкае, которые действительно стоили потраченных на них сил и времени. Однако почти все были довольно благоразумны, чтобы ограничиться одним-двумя поражениями. Почти. Лишь одно ходячее недоразумение никак не могло смириться с тем, что Юске-опять-его-сделал. Тем не менее, с Кувабарой было как минимум весело, да и по сравнению с подавляющим большинством противников он был очень даже неплох. Когда Казума появился перед ним впервые, Юске и представить не мог, что когда-нибудь они станут друзьями. Лучшими друзьями.
Кажется, Кувабара возник перед Урамеши в первый его день в средней школе Сараяшики. Учебный год начался пару дней назад, и Юске решил, что стоит-таки почтить своим присутствием это заведение: новые люди, новая местность, всё развлечение. Только, как и стоило ожидать, всё это быстро ему надоело, и Урамеши засел на крыше – в будущем любимом своём месте в этой школе – и закурил. Не потому что хотелось, а просто от скуки. Однако вскоре его размышления прервали. Юске, подняв голову, сначала не понял, что перед ним за клоун с группой поддержки и чего они хотят, а когда понял – с готовностью затушил сигарету, встал с корточек, угрожающе-радостно оскаливаясь.
"Подраться? Да с удовольствием!"
Самым большим удивлением для него стало то, что, изрядно получив, Казума Кувабара не успокоился, напротив – стал поджидать его каждый день, чтобы драться ещё и ещё. Такой напористости Юске ещё не видел и, хоть и называл этого парня идиотом, в душе даже уважал, потому что прекрасно понимал желание победить более сильного соперника. Он сам действовал бы – и действовал, к слову - точно так же: натренироваться, улучшить свои навыки – и пытаться снова и снова. Пока не получится.
О, нет, посетители всё-таки будут. Вон местная шпана из средней школы Ивамано из-за угла вывернула. Двое. Постоянные клиенты. Юске даже как-то прикепел к этой парочке; тем более, что всегда нужно быть в курсе происходящего.
- Дядь, нам как обычно, - Хачиро-кун как всегда старается вести себя по-развязней. Бестолочь.
Юске перегнулся через столешницу и отвесил мальчишке подзатыльник так быстро, что увернуться у последнего не было никаких шансов.
- Какой я вам дядя, блин?!
- Ай, Юске-сан, у меня и так всё болит, - угрюмо отозвался Хачиро-кун, недовольно поморщившись.
- Вот так бы сразу. Знаю, что болит, у тебя на лице разве что не бегущая строка, - Юске, отрываясь от уже начатых приготовлений, кинул беглый взгляд через плечо на мальчишку: всю физиономию расписали, а. А что там под пиджаком спрятано и думать не хочется. – Кто тебя так?
- Ребята из Казанегафучи, - выдыхая сигаретный дым, отозвался вместо него Рио, приятель Хачиро-куна, который был поумнее и постарше, следовательно – осторожнее. – Я ему говорил не шляться на подконтрольной им территории вечером. Тем более в одиночку.
Юске непроизвольно фыркнул, услышав эту фразу:
- Дыми в сторону, Рио. Теперь Казенагафучи всем заправляет? – и, обращаясь вновь к Хачиро-куну. – Чего они хотели?
- Не куришь разве? – удивлённо спросил Рио, столько слышавший раньше о почти легендарном Урамеши Юске и с каждой встречей с ним теперешним всё более разочаровывшийся; он в который раз уже зарекался не верить слухам.
- Бросил, и тебе советую, - коротко ответил Юске
– Да, говорят, раньше хоть Сараяшики немного их сдерживала, но лично я эти времена уже не застал, - Урамеши проигнорировал этот выпад, так как пострадавшая сторона подала наконец голос.
- Денег они хотели, чего ещё…
- Забрали? – снова коротко осведомился Урамеши.
- Забрали… - грустно отозвался наконец Хачиро-кун.
- Дважды наваляли?
- Угу… - парень вовсе сник.
- Так какого черта ты выкобенивался перед ними, если драться не умеешь ни черта?! – Юске замахнулся поварёшкой, но угрозу в жизнь не воплотил. – Всему вас учить надо, бестолочи.
- Там вся моя зарплата была! И вообще, кем бы я был, если б просто так им всё отдал?!
- Не знаю, но сейчас ты похож на отбивную.
Рио рассмеялся в голос. Выбросив окурок, он подпёр голову одной рукой, повернувшись к другу.
- Как же Хачиро-чан отдаст деньги без боя, он же с девушкой сегодня собирался погулять. А тут… облом.
- Ах вот оно что… - понимающе протянул Юске, чем ещё больше смутил парня, который и хотел бы другу подзатыльник за рассекречивание отвесить, да… не выйдет же всё равно. – Только вот подойти к ней в таком разукрашенном виде и сказать, что ты сегодня занят, будет как-то…
- Я позвоню, - угрюмо буркнул Хачиро-кун, чем вызвал новый приступ хохота у Рио и Юске.
Урамеши, закончив с готовкой, поставил перед мальчишками две пиалы с двойной порцией их любимых блюд. Хачиро-кун сдержанно поблагодарил его и демонстративно уткнулся в тарелку. Юске, усмехнувшись, сел на своё место.
- Да не волнуйся ты, - Рио потрепал причёску друга, от чего та, и так бывшая растрёпанной донельзя, стала выглядеть ещё более несуразно. – Вернём мы твои деньги и парням тем наваляем, всё будет.
Урамеши был приятно удивлён этим ободряющим заявлением.
- Собираетесь их выловить где-нибудь? – ох, хорошо, что его сейчас не видит Кейко. Она никогда не поймёт, почему Юске так активно интересуется стычками между школами. А Юске иногда так и хочется снова окунуться в этот мир. Потому что до следующего Макайского турнира кроме тренировок у него нет интересных занятий. А тихая жизнь всё-таки… не для него.
- Да, - с готовностью ответил Рио, всегда успевавший и есть, и трепаться, в отличие от Хачиро-куна. – Я поговорил с нашими старшеклассниками, они обещали помочь. А вообще… по-моему, пора бы закончить этот "век Казенагафучи". Они страшные ребята, мне иногда кажется, туда специально таких набирают.
- И как вы собираетесь это сделать? – поинтересовался Урамеши, внимательно всматриваясь в коварно ухмыляющееся лицо Рио.
- Парни из Казенагафучи уже достали всех, кого могли. Так что для того, чтобы поставить их на место, нужно просто умело провести переговоры с учениками других школ. Не силой, так количеством мы сможем задавить этих уродов. Только есть одна проблема, - Юске напрягся. – Поскольку с ними до сих пор Дайске, народ не так легко заставить…
- Пффхахаха, - смех Урамеши раздался так неожиданно, что Рио замолчал, а Хачиро-кун перестал есть и удивлённо воззрился на хозяина закусочной. Юске успокоился только через пару минут. - Ой… вот чего не знал, так не знал… Ками-сама, он до сих пор школьниками руководит… Охх, нельзя так смеяться...
- Юске-сан, Вы его знаете? – осторожно поинтересовался Хачиро-кун.
- Если то, как я надрал его задницу ещё будучи четырнадцатилетним мальчишкой, считать более или менее близким знакомством, то да, - усмехнувшись, ответил Урамеши. – Рио, ты, кажется, что-то ещё хотел сказать?
Парень в ответ чуть ли не скривился.
- Кажется, яшкаться со школьниками в твоём понимании – занятие недостойное? Так что не будем больше занимать твоё время. Хачиро, мы уходим, - он приподнялся с места, шарудя в карманах в поисках денег.
- Не знал, что ты такой ранимый. Сядь на место. Сядь! – Юске дернул мальчишку за форму, от чего тот бухнулся на место. – Договори сперва, а потом уже драму разыгрывай.
Всё ещё всем своим видом являя недовольство, парень подчинился.
- Я говорил о том, что, когда мы пойдём на встречу с ребятами из других школ, чтобы они не убежали в страхе и дослушали хотя бы до середины, необходимо уверить их в успехе дела. А для этого нужен кто-то, кто с легкостью сможет умерить пыл того же Дайске. Может, для тебя он и пустышка, но с нашими ровесниками расправляется лихо.
Повисла пауза. Рио и Хачиро-кун выжидающе глядели на Юске пару минут, потом последний не выдержал:
- Чего вы на меня так смотрите?
- Юске-сан… - начал Хачиро-кун. – Мы бы хотели, чтобы Вы нам помогли… Потому что среди нас нет никого, кто бы…
- Нет, ребят, если я в ваши дела вмешаюсь, это уже не межшкольная разборка будет, а избиение младенцев какое-то, - недовольно отозвался Урамеши.
Он, конечно, хотел бы проучить засранцев, отметеливших этого парня, и вообще он засиделся на месте… но Урамеши прекрасно понимал, насколько неравным будет бой. Он такого позволить не мог. Разбирались же они сами как-то с такими вещами несколько лет назад? И тогда он был ещё совершенно обычным мальчишкой. Ну, не считая того, что к тому времени он уже успел умереть и воскреснуть на один день.
Рио тяжело вздохнул.
- Тебя никто не просит драться со школьниками. Просто разберись с Дайске – с его шестерками мы как-нибудь сами управимся. Он же старше тебя, разве нет?
- Так-то да, но дело не в возрасте…
- Юске, - тон парня резко изменился и похолодел. – Мне всё равно, согласишься ты или откажешься, я в любом случае не буду дальше смотреть, как таких, как он, - Рио кивнул на друга, - ежедневно превращают в грушу для битья. Но… как по-твоему, тот же Дайске не заслуживает наказания от кого-то, кроме кучки школьников?
Взгляд у Рио был своеобразный. Очень внимательный, вдумчивый, и в то же время с той искрой, которая во время драки – Юске был уверен – разгорается в пламя, заставляющее поверить: этот человек готов на всё. Мог бы он ещё это "всё" в жизнь воплотить самостоятельно…
- Ааа, ладно, я подумаю, - сдался Урамеши. – В любом случае завтра сюда наведаетесь.
Лица школьников просветлели: оба они прекрасно знали, что Юске не сказал "да" сразу только в силу характера, и на самом деле всё уже решено в их пользу.
- Вот и славно, - когда этот парень ещё и съесть всё успел?.. – У нас много дел сегодня, пойдём, Хачиро.
Рио встал с места, доставая пачку с сигаретами и спички. Да уж, если Юске в его возрасте покуривал время от времени, бессознательно подражая отцу, образ которого с сигаретным дымом был неразлучен, то этому парню с никотиновой зависимостью уже не распрощаться.
- Спасибо за всё, Юске-сан! – радостно воскликнул младший из приятелей, вскакивая с места, однако тут же притих и кинул нерешительный взгляд на своего друга. – Эм…
- Сегодня за счёт заведения, - махнул рукой Урамеши. Не разорится же он, в конце концов. Хачиро радостно улыбнулся, но тут же скривился от боли, пронзившей разбитую губу. – Но… Рио, твой старый долг никто не отменял.
- Конечно, - довольно ухмыльнувшись, ответил парень.
Кажется, ввязываться в такие переделки у него в крови. Но в чём-то Рио оказался прав: Юске всегда не по душе было смотреть на вещи, подобные произошедшему с Хачиро-куном. Даже когда все считали его исчадием Ада, Юске Урамеши ни у кого не отбирал деньги и никого не избивал, если они того не заслуживали. Желающие же померяться силами сами его всегда находили.
Хачиро-кун... Быть бы ему серой мышью в классе, не встреть он Рио. Жил бы себе спокойно, учился прилежно, в будущем пополнил бы ряды офисного "планктона" – неприметных людей, что усердно трудятся изо дня в день; может, женился бы на такой же, как он сам, скромной и спокойной девушке… Сейчас же всё это будущее под большим вопросом.
…а вот деньги бы ему так никто и не вернул, и не отомстил за побои, не прекратил бы их в будущем - опять же – если бы не Рио. Чёрт, у жизни и правда специфическое чувство юмора.
По крайней мере, теперь ему, Юске, есть о чём подумать кроме того, как предаваться воспоминаниям, черт бы их побрал. А через – Урамеши бегло взглянул на часы, не отрываясь от мытья посуды, - два с небольшим часа, в обеденный перерыв, прилетит Кувабара, который никак не уживётся со своими новыми коллегами и предпочитает отмахивать довольно приличное расстояние, чтобы поесть в обществе Юске. Ну и порой – на порядок дешевле, чем где-нибудь ещё. А уж Казуме Кувабаре всегда есть, о чём поговорить.
Урамеши протёр вымытые пиалы и половник, которым их наполнял с полчаса назад, поставил посуду вниз, в шкафчик, орудие труда повесил на крючок. Взгляд случайно упал на обожженный палец.
"Много думать вредно, - решил Юске. – Пора с этим завязывать".
Автор: Ki$Hk@ mad anime-man
Категория: джен
Персонажи: Юске, несколько ОСов, Атсуко, Кейко, упоминаются отец Юске, Райзен, Кувабара
Рейтинг: PG (за лексику^^" но мата не наблюдается, иначе было бы чуть выше, да)
Жанр: ангст, бытовуха
Предупреждения: Автор, конечно, старался обойтись без ООСа, но что-то не очень хорошо это вышло, по-моему XD Ах да, постканон => спойлеры
Дисклеймер: мир и персонажей, ему изначально принадлежащих, не без сожаления возвращаю Йошихиро Тогаши
Размер: мини
Семмари: Иногда мы сами не замечаем, как воспоминания о прошлом настигают нас и полностью подчиняют своей власти. И хорошо, если они светлые и радостные, что вряд ли можно сказать о детстве Урамеши Юске.
От Автора: Я попыталась поразмышлять о родителях Юске. И в результате фик вырос из драббла-зарисовки о них в нечто странное, где на протяжении почти всего текста Юске размышляет о жизни О_о Писать надо чаще, товарищ Кишка, чтоб таких казусов не выходило…
ЧитатьКаждый день по пути на работу Юске проходил мимо детской площадки. По иронии судьбы – той самой, куда он частенько убегал, будучи маленьким. Тогда ближайшие дома отчего-то пустовали, а сама она была не так благоустроена, как сейчас, и других детей играть на старых ржавых качелях и вертушках, как правило, не пускали. А он не спрашивал, молча и незаметно исчезая из дома, если еще не так поздно, не так страшно было находиться снаружи. Приходил сюда и сидел, слегка раскачиваясь на поскрипывающих цепных качелях, погружённый в свои мысли и мечты. В них он всегда был большим и сильным и мог дать отпор любому, даже ему.
Юске усмехнулся своим воспоминаниям, переходя дорогу по зебре, вливаясь в поток людей и отдаляясь от площадки. В те времена, когда его одолевали подобные мысли, он и представить себе не мог, насколько сильным станет. Теперь, встреться Юске с отцом, от того бы мокрого места не осталось, уж в этом-то он уверен. Не за себя, за себя он в чём-то даже был ему благодарен. За мать.
Она, конечно, давно уже простила, но вот Юске заставить себя это сделать не мог. Слишком ярким отпечатком в памяти оставались немые слёзы двадцатилетней девушки, которые он даже не должен был видеть. И синяки, скрываемые под тканью брюк и кофт с длинными рукавами, но отлично заметные, когда она в сорочке заглядывает в его комнату пожелать спокойной ночи.
Образ самого отца с годами постепенно стирался. Самым главным, что Юске о нём помнил, была его тяжёлая рука. После вечерних воспитательных процедур драка следующим утром в детском саду со сверстником казалась чем-то невинным, вроде файтинга на игровом автомате. Да и какая может быть полноценная драка лет в пять?..
Отец, конечно, не ради того, чтобы убить время, занимался избиением сына. Да и не избиение это было – наказание. Почти все дети получают по пятой точке – рукой ли, ремнём ли – или по голове за баловство, за нарушение грозного "нельзя", плохое поведение в принципе и жалобы воспитательниц и нянечек в частности, за испорченную одежду... И, хоть подобная модель воспитания в Японии – большая редкость, Юске получал за всё вышеперечисленное. А поскольку это был Юске – ежедневно. И бонусом за то, что начинал реветь, огребая за провинность.
- Мужчина не должен плакать, - отрезал отец, добавляя пару-тройку шлепков и не давая Атсуко забрать сына из своих крепких рук.
Юске делал всё возможное, сжимая зубы и давясь всхлипами, но не мог остановить эти проклятые слёзы, лишь размазывая их по лицу. Потом, когда отец решал, что с сына хватит, Урамеши-младший бежал к матери, на кухню, куда та уходила. Там можно было не сдерживаться и реветь в голос; в мягких руках Атсуко мальчик быстро успокаивался и замолкал, чаще всего вскоре засыпал, вымотанный произошедшим. Чтобы проснуться через полчаса в своей комнате от ругани, доносившейся всё с той же кухни.
Урамеши пнул брошенную банку из-под какого-то напитка, подходя к своей закусочной.
Иногда они ругались из-за него, иногда – из-за чего-то другого. Тогда Юске не вникал в смысл выкрикиваемых отцом упрёков, сейчас же прекрасно понимал, что в большинстве случаев тот просто-напросто ревновал: Атсуко едва минуло двадцать лет, она была безумно красива, даже несмотря на то, что жизнь с таким сложным человеком выматывала её морально и физически. Он был не злым, а именно сложным, несдержанным и чуть более эгоистичным, чем стоило бы.
Юске начал открывать заведение, опуская деревянные задворки и ткань полога, которую он закреплял на ночь внутри этого небольшого сооружения, зацепляя за леску, натянутую под потолком. Мало ли, какое хулиганьё шляется по ночам в этом районе, денег на ежедневное обновление рабочего места не напасёшься. При этой мысли он ухмыльнулся.
С самого детства и до последних лет Урамеши сам был тем ещё "хулиганьём". В детском саду, когда с ним никто не хотел играть или делиться игрушками, маленькому Юске не составляло труда вырвать лопатку у сверстника и, одарив его ударом по голове собственным же инвентарём, убежать куда-нибудь и спрятаться. Тогда он мог представить, что они играют в салки, или прятки. Пока его не находили и не начиналась драка – если сверстник был посмелее – или не приходила воспитательница, ведя рыдающего навзрыд малыша за ручку и грозно зыркающая в поисках "этого негодного мальчишки", - если одногруппник оказывался хлюпиком и плаксой, о чём Юске ему после не раз ещё напоминал. Через какое-то время девочки стали и вовсе сторониться Урамеши-младшего, мальчишки начали собираться в группы по несколько человек, чтобы дать отпор в случае надобности. Тогда Юске впервые стал сам приходить домой с множеством синяков и ссадин - воспитательницы, конечно же, приглядывали за детьми, но последних было так много, что не всегда оказывалось возможным следить за всеми. Но чем сильнее Юске получал за последствия потасовок дома, тем яростнее дрался в следующий раз. Чтобы победить и не получить синяков самому.
Атсуко старалась забирать сына сама именно потому, что просто так этого не оставляли. Сад, как и любой другой в Японии, был частным, поэтому предлагать сменить его не спешили даже такому воспитаннику, как Урамеши Юске, но на ребёнка жаловались. Каждый день. Подрался, сломал грузовик мальчика из соседней группы, разбил цветочный горшок во время тихого часа рядом с кроватью Акио, снова подрался, непочтительно разговаривал с воспитательницей, напугал девочек из младшей группы и довёл их до слёз, подрался с Такеши… этот список был однообразен и бесконечен одновременно. Атсуко старалась внушить сыну, что так нельзя, проводя воспитательные беседы по дороге домой, но Юске смотрел в сторону и кивал головой, а на следующий день всё повторялось.
Единственной, с кем ему удалось подружиться едва ли не до средней школы, была Кейко. Семья Юкимуры раньше жила по соседству, а потому дети познакомились, когда ещё даже не посещали детского сада. Когда же Юске стал задирать всех подряд, и её в том числе, оказалось, что Кейко не из робкого десятка: она быстро научилась давать сдачи. После этого все их перепалки были шуточными, да и Юске начинал их скорее по привычке, чем из вредности или желания досадить. А ещё Кейко была единственной, кто знал, почему Юске именно такой, хоть многого в его характере она не понимала.
Пока Урамеши готовил порцию риса и упаковывал её с собой первому посетителю – Акито-сану, который в свои сорок по-прежнему живёт один, всё время горит на работе и никогда не успевает толком приготовить себе что-нибудь, а потому каждое утро приходит в закусочную Юске – память услужливо подбросила один из разговоров с Кейко. Странно, что он вообще это запомнил. Одну из тех бесед, которые велись, когда им было лет по пять – сначала бессмысленных и малопонятных кому-то, кроме них, детей, а потом перерастающих в то, что взрослые называют "разговор по душам". Правда, это не совсем удачное определение, но Юске другого подобрать так и не смог, сколько бы лет не прошло.
Тогда он остался в доме семьи Юкимура на ночь: те недавно переехали, и Атсуко беспокоилась, что сын потеряет единственного друга, а потому договорилась с родителями Кейко, пообещав, что Юске будет вести себя как подобает. И, как ни странно, в этот раз Урамеши-младший действительно не сильно проказничал весь день, а может это Кейко его вовремя останавливала. Так или иначе, с наступлением вечера детей уложили спать, но Юске, привыкший засыпать куда позднее, долго вертелся на футоне, а после и вовсе уселся перед окном. Они с Кейко начали болтать о чём-то, потом она стала читать ему лекции, попутно вопрошая, зачем он опять ввязался в драку с Хару-куном и его компанией, ведь они ему, Урамеши, ничего не сделали. Что ж, Кейко была ходячей совестью Юске с пелёнок. Только тогда "совесть" получила, казалось бы, вопрос вместо ответа, который, однако, скрывал в себе ответы на все её причитания. Только понять она это смогла лет через десять. А тем вечером Юске, не по-детски задумчиво уставившись на небо, спросил:
- Твои родители кричат друг на друга?
Юкимура сначала опешила от неожиданности и даже пересела, поджав под себя ноги.
- Ну, не так чтобы кричат… Спорят иногда.
- Сколько раз за день? – Юске с неподдельным интересом наблюдал за деревом, чьи ветви так увлекательно раскачивались от ветра перед самым окном. Кейко, подумав немного, ответила.
- Не каждый день, иногда. Не знаю… Зачем тебе? – она правда не понимала, где связь между дракой с Хару-куном и её родителями.
- Просто спросил, - он встал и подошёл к своему футону. – Давай спать?
Со стороны Кейко, не заснувшей до сих пор только потому, что она должна была сказать Юске, что думает о его поведении, вскоре после этого раздалось мирное сопение. Сам же Урамеши не помнил, сколько ещё проворочался, кутаясь в одеяло, несмотря на то, что лето было в самом разгаре.
А вот и ещё пара таких же посетителей, как Акито-сан. Именно ради этих ранних клиентов, и очень одиноких людей по совместительству, закусочная открывалась ни свет ни заря. Но Юске никогда не думал об этих работягах как о тех, из-за кого приходилось вставать рано: во-первых, это его дело, когда открываться и закрываться, а во-вторых, они славные ребята. Только сегодня работа не клеилась: за первый час Урамеши умудрился едва не уронить готовую порцию на пол и обжечь палец. Что за макайская муха его укусила с утра пораньше, вспоминать всё это?..
Отец исчез из его жизни незадолго до поступления Юске в младшую школу – и незадолго же до его шестого дня рождения. Накануне которого по пути из сада домой, спросив сына о том, что он хочет получить в подарок, Атсуко получила вполне однозначный ответ: "Не хочу, чтобы дома меня ждал он". Это было последним, что разрушило единственный её довод в пользу продолжения жизни с этим человеком, заключавшийся в излюбленной фразе таких, как она: "ребёнку нужен отец". Поскольку если даже сам Юске не хочет видеть его, то нет смысла продолжать попытки сохранить семью. В конце концов, она уже на пределе: даже чувства, которые Атсуко испытывала к этому человеку, ещё не убитые до конца, тонули в ежедневных склоках, порождаемых бессмысленными и безосновательными упрёками.
Разумеется, всё, что понял Юске тогда, - это что его желание осуществилось. Жизнь дома стала более тихой. Только бутылки из-под спиртного начали попадаться на глаза ему чаще: отец никогда не давал Атсуко увлекаться выпивкой, считая это недостойным женщины. Она, конечно, контролировала себя, и никто не мог бы сказать, что молодая мать делает для своего сына слишком мало, в то время как сама абстрагируется от реальности таким простым и в то же время нелицеприятным способом. Просто с тех пор, как главы семьи в доме не стало, нужно было менять стиль жизни и круг общения, что оказалось не так просто. Но в противном случае, найти деньги на обучение сына, да и просто для того, чтобы такого отъявленного хулигана не выгнали из школы, оказалось бы невозможным. Хулиганство и драки не исчезли из жизни Юске вместе с отцом. Просто потому, что иначе Урамеши-младший уже не мог, да и другие дети воспринимали его только как человека, к кому не стоит приближаться. И то, что ежегодная смена основной части ученического коллектива в японских школах способствует безоговорочному заведению друзей, полная ерунда. Дети из параллельных классов так или иначе общаются. И как не предупредить лучшую подругу или живущего по соседству мальчика о том, что теперь он учится в классе с Самим Юске, от которого стоит держаться подальше? И как же не рассказать об этом же своим новым одноклассникам в первый день? Дети всегда очень отзывчивы в таких случаях, равно как и очень подвержены чужому влиянию: как сверстников, так и родителей, которые, безусловно, наслышаны об отъявленном хулигане школы.
Прямая дорога Юске в какие-нибудь якудзы, на которых были очень похожи новые влиятельные знакомые его матери, если бы не тот случай с ребёнком на дороге.
Урамеши задумчиво покачал головой, наблюдая за почти иссякшим потоком людей, спешащих на работу, со своего рабочего места.
Странная штука жизнь. Чтобы изменить свою, ему пришлось умереть, воскреснуть, чёрт знает сколько раз пройти через настоящий Ад, снова умереть и снова вернуться к жизни благодаря какой-то сотой доле демонической крови в его жилах. И всё ради того, чтобы найти своё место, своё призвание и… если быть до конца честным, настоящего отца. Да, Юске сам признавался Хокушину, что до последней минуты не чувствовал никакой связи с Райзеном. Не видел в нём отца. Но так ли редко и простые люди понимают ценность или близость кого-то лишь после того, как этот "кто-то" отправится в мир иной? Поэтому неудивительно, что лишь после того, как Король Битв уснул навсегда, Урамеши понял, что хотел бы ещё раз получить от Райзена тумаков, а после, лёжа в полуобморочном состоянии, слушать, как его предок снисходительным тоном рассказывает о чём-то. Чаще всего Король Битв сравнивал своего преемника с каким-нибудь бездарным йокаем, которого победил едва ли не во младенчестве, а после добавлял нечто более распространённое и интересное – о себе, об этом йокае, о битвах, о жизни в прежнем Макае… Он говорил не много и не так часто, но всё сказанное довольно прочно засело в памяти.
Что ж, биологический отец Юске и Райзен имели одно существенное сходство: оба они действовали на него с помощью силы. Но в случае с Райзеном всё уже было иначе. Юске знал, для чего это и почему так сильно – и старался как можно чаще наведываться в башню Короля Битв, чтобы проверить, сможет ли он дать отпор теперь ему. Наверно, желание одолеть "отца" у него так и осталось где-то на задворках сознания с самого детства, а тут ещё и жажда мести за нарушение незыблемого правила "бой один на один с сильным соперником" в сражении с Сенсуи. И… в конце концов произошедшее с Сенсуи отошло на второй план. Юске просто наслаждался тем, что обычные люди едва ли назовут общением с "отцом". Райзен, кажется, тоже.
Юске никогда толком не понимал, что творится в головах у йокаев, даже если находился вместе с таковыми длительное время, и могущественнейший – Урамеши знал это наверняка – из Трёх Королей Макая был в этом отношении скорее правилом, чем исключением из оного. Однако Юске ясно видел одно: когда его предок не мучился в припадке голода и вполне себя контролировал, он наслаждался битвой и пониманием того, что его преемник с каждым днём становится всё сильнее. Горящие глаза и полубезумный оскал, сперва казавшийся устрашающим, а после ставший, вопреки всем законам логики, чем-то близким и незаменимым, что видел Юске в пылу очередного сражения с Райзеном, говорили сами за себя. И Урамеши готов был поклясться, что некоторыми из черт увлёкшегося битвой отца обладал и он. А для того, кто всю жизнь жил от драки до драки, подобное сходство было куда очевиднее генетической экспертизы.
Юске пересел поудобнее: ближайшее время вряд ли кто наведается к нему.
Если у него во время сражения было такое же выражение лица, как у Райзена, то неудивительно, что ещё в младшей школе он прослыл "дьяволом". Хотя… вряд ли, какое уж тут удовольствие, мутузить тех, кто и кулаками-то махать как следует не умеет. Расстройство одно и скука. За всю свою жизнь Юске встретил только несколько человек в Нингенкае, которые действительно стоили потраченных на них сил и времени. Однако почти все были довольно благоразумны, чтобы ограничиться одним-двумя поражениями. Почти. Лишь одно ходячее недоразумение никак не могло смириться с тем, что Юске-опять-его-сделал. Тем не менее, с Кувабарой было как минимум весело, да и по сравнению с подавляющим большинством противников он был очень даже неплох. Когда Казума появился перед ним впервые, Юске и представить не мог, что когда-нибудь они станут друзьями. Лучшими друзьями.
Кажется, Кувабара возник перед Урамеши в первый его день в средней школе Сараяшики. Учебный год начался пару дней назад, и Юске решил, что стоит-таки почтить своим присутствием это заведение: новые люди, новая местность, всё развлечение. Только, как и стоило ожидать, всё это быстро ему надоело, и Урамеши засел на крыше – в будущем любимом своём месте в этой школе – и закурил. Не потому что хотелось, а просто от скуки. Однако вскоре его размышления прервали. Юске, подняв голову, сначала не понял, что перед ним за клоун с группой поддержки и чего они хотят, а когда понял – с готовностью затушил сигарету, встал с корточек, угрожающе-радостно оскаливаясь.
"Подраться? Да с удовольствием!"
Самым большим удивлением для него стало то, что, изрядно получив, Казума Кувабара не успокоился, напротив – стал поджидать его каждый день, чтобы драться ещё и ещё. Такой напористости Юске ещё не видел и, хоть и называл этого парня идиотом, в душе даже уважал, потому что прекрасно понимал желание победить более сильного соперника. Он сам действовал бы – и действовал, к слову - точно так же: натренироваться, улучшить свои навыки – и пытаться снова и снова. Пока не получится.
О, нет, посетители всё-таки будут. Вон местная шпана из средней школы Ивамано из-за угла вывернула. Двое. Постоянные клиенты. Юске даже как-то прикепел к этой парочке; тем более, что всегда нужно быть в курсе происходящего.
- Дядь, нам как обычно, - Хачиро-кун как всегда старается вести себя по-развязней. Бестолочь.
Юске перегнулся через столешницу и отвесил мальчишке подзатыльник так быстро, что увернуться у последнего не было никаких шансов.
- Какой я вам дядя, блин?!
- Ай, Юске-сан, у меня и так всё болит, - угрюмо отозвался Хачиро-кун, недовольно поморщившись.
- Вот так бы сразу. Знаю, что болит, у тебя на лице разве что не бегущая строка, - Юске, отрываясь от уже начатых приготовлений, кинул беглый взгляд через плечо на мальчишку: всю физиономию расписали, а. А что там под пиджаком спрятано и думать не хочется. – Кто тебя так?
- Ребята из Казанегафучи, - выдыхая сигаретный дым, отозвался вместо него Рио, приятель Хачиро-куна, который был поумнее и постарше, следовательно – осторожнее. – Я ему говорил не шляться на подконтрольной им территории вечером. Тем более в одиночку.
Юске непроизвольно фыркнул, услышав эту фразу:
- Дыми в сторону, Рио. Теперь Казенагафучи всем заправляет? – и, обращаясь вновь к Хачиро-куну. – Чего они хотели?
- Не куришь разве? – удивлённо спросил Рио, столько слышавший раньше о почти легендарном Урамеши Юске и с каждой встречей с ним теперешним всё более разочаровывшийся; он в который раз уже зарекался не верить слухам.
- Бросил, и тебе советую, - коротко ответил Юске
– Да, говорят, раньше хоть Сараяшики немного их сдерживала, но лично я эти времена уже не застал, - Урамеши проигнорировал этот выпад, так как пострадавшая сторона подала наконец голос.
- Денег они хотели, чего ещё…
- Забрали? – снова коротко осведомился Урамеши.
- Забрали… - грустно отозвался наконец Хачиро-кун.
- Дважды наваляли?
- Угу… - парень вовсе сник.
- Так какого черта ты выкобенивался перед ними, если драться не умеешь ни черта?! – Юске замахнулся поварёшкой, но угрозу в жизнь не воплотил. – Всему вас учить надо, бестолочи.
- Там вся моя зарплата была! И вообще, кем бы я был, если б просто так им всё отдал?!
- Не знаю, но сейчас ты похож на отбивную.
Рио рассмеялся в голос. Выбросив окурок, он подпёр голову одной рукой, повернувшись к другу.
- Как же Хачиро-чан отдаст деньги без боя, он же с девушкой сегодня собирался погулять. А тут… облом.
- Ах вот оно что… - понимающе протянул Юске, чем ещё больше смутил парня, который и хотел бы другу подзатыльник за рассекречивание отвесить, да… не выйдет же всё равно. – Только вот подойти к ней в таком разукрашенном виде и сказать, что ты сегодня занят, будет как-то…
- Я позвоню, - угрюмо буркнул Хачиро-кун, чем вызвал новый приступ хохота у Рио и Юске.
Урамеши, закончив с готовкой, поставил перед мальчишками две пиалы с двойной порцией их любимых блюд. Хачиро-кун сдержанно поблагодарил его и демонстративно уткнулся в тарелку. Юске, усмехнувшись, сел на своё место.
- Да не волнуйся ты, - Рио потрепал причёску друга, от чего та, и так бывшая растрёпанной донельзя, стала выглядеть ещё более несуразно. – Вернём мы твои деньги и парням тем наваляем, всё будет.
Урамеши был приятно удивлён этим ободряющим заявлением.
- Собираетесь их выловить где-нибудь? – ох, хорошо, что его сейчас не видит Кейко. Она никогда не поймёт, почему Юске так активно интересуется стычками между школами. А Юске иногда так и хочется снова окунуться в этот мир. Потому что до следующего Макайского турнира кроме тренировок у него нет интересных занятий. А тихая жизнь всё-таки… не для него.
- Да, - с готовностью ответил Рио, всегда успевавший и есть, и трепаться, в отличие от Хачиро-куна. – Я поговорил с нашими старшеклассниками, они обещали помочь. А вообще… по-моему, пора бы закончить этот "век Казенагафучи". Они страшные ребята, мне иногда кажется, туда специально таких набирают.
- И как вы собираетесь это сделать? – поинтересовался Урамеши, внимательно всматриваясь в коварно ухмыляющееся лицо Рио.
- Парни из Казенагафучи уже достали всех, кого могли. Так что для того, чтобы поставить их на место, нужно просто умело провести переговоры с учениками других школ. Не силой, так количеством мы сможем задавить этих уродов. Только есть одна проблема, - Юске напрягся. – Поскольку с ними до сих пор Дайске, народ не так легко заставить…
- Пффхахаха, - смех Урамеши раздался так неожиданно, что Рио замолчал, а Хачиро-кун перестал есть и удивлённо воззрился на хозяина закусочной. Юске успокоился только через пару минут. - Ой… вот чего не знал, так не знал… Ками-сама, он до сих пор школьниками руководит… Охх, нельзя так смеяться...
- Юске-сан, Вы его знаете? – осторожно поинтересовался Хачиро-кун.
- Если то, как я надрал его задницу ещё будучи четырнадцатилетним мальчишкой, считать более или менее близким знакомством, то да, - усмехнувшись, ответил Урамеши. – Рио, ты, кажется, что-то ещё хотел сказать?
Парень в ответ чуть ли не скривился.
- Кажется, яшкаться со школьниками в твоём понимании – занятие недостойное? Так что не будем больше занимать твоё время. Хачиро, мы уходим, - он приподнялся с места, шарудя в карманах в поисках денег.
- Не знал, что ты такой ранимый. Сядь на место. Сядь! – Юске дернул мальчишку за форму, от чего тот бухнулся на место. – Договори сперва, а потом уже драму разыгрывай.
Всё ещё всем своим видом являя недовольство, парень подчинился.
- Я говорил о том, что, когда мы пойдём на встречу с ребятами из других школ, чтобы они не убежали в страхе и дослушали хотя бы до середины, необходимо уверить их в успехе дела. А для этого нужен кто-то, кто с легкостью сможет умерить пыл того же Дайске. Может, для тебя он и пустышка, но с нашими ровесниками расправляется лихо.
Повисла пауза. Рио и Хачиро-кун выжидающе глядели на Юске пару минут, потом последний не выдержал:
- Чего вы на меня так смотрите?
- Юске-сан… - начал Хачиро-кун. – Мы бы хотели, чтобы Вы нам помогли… Потому что среди нас нет никого, кто бы…
- Нет, ребят, если я в ваши дела вмешаюсь, это уже не межшкольная разборка будет, а избиение младенцев какое-то, - недовольно отозвался Урамеши.
Он, конечно, хотел бы проучить засранцев, отметеливших этого парня, и вообще он засиделся на месте… но Урамеши прекрасно понимал, насколько неравным будет бой. Он такого позволить не мог. Разбирались же они сами как-то с такими вещами несколько лет назад? И тогда он был ещё совершенно обычным мальчишкой. Ну, не считая того, что к тому времени он уже успел умереть и воскреснуть на один день.
Рио тяжело вздохнул.
- Тебя никто не просит драться со школьниками. Просто разберись с Дайске – с его шестерками мы как-нибудь сами управимся. Он же старше тебя, разве нет?
- Так-то да, но дело не в возрасте…
- Юске, - тон парня резко изменился и похолодел. – Мне всё равно, согласишься ты или откажешься, я в любом случае не буду дальше смотреть, как таких, как он, - Рио кивнул на друга, - ежедневно превращают в грушу для битья. Но… как по-твоему, тот же Дайске не заслуживает наказания от кого-то, кроме кучки школьников?
Взгляд у Рио был своеобразный. Очень внимательный, вдумчивый, и в то же время с той искрой, которая во время драки – Юске был уверен – разгорается в пламя, заставляющее поверить: этот человек готов на всё. Мог бы он ещё это "всё" в жизнь воплотить самостоятельно…
- Ааа, ладно, я подумаю, - сдался Урамеши. – В любом случае завтра сюда наведаетесь.
Лица школьников просветлели: оба они прекрасно знали, что Юске не сказал "да" сразу только в силу характера, и на самом деле всё уже решено в их пользу.
- Вот и славно, - когда этот парень ещё и съесть всё успел?.. – У нас много дел сегодня, пойдём, Хачиро.
Рио встал с места, доставая пачку с сигаретами и спички. Да уж, если Юске в его возрасте покуривал время от времени, бессознательно подражая отцу, образ которого с сигаретным дымом был неразлучен, то этому парню с никотиновой зависимостью уже не распрощаться.
- Спасибо за всё, Юске-сан! – радостно воскликнул младший из приятелей, вскакивая с места, однако тут же притих и кинул нерешительный взгляд на своего друга. – Эм…
- Сегодня за счёт заведения, - махнул рукой Урамеши. Не разорится же он, в конце концов. Хачиро радостно улыбнулся, но тут же скривился от боли, пронзившей разбитую губу. – Но… Рио, твой старый долг никто не отменял.
- Конечно, - довольно ухмыльнувшись, ответил парень.
Кажется, ввязываться в такие переделки у него в крови. Но в чём-то Рио оказался прав: Юске всегда не по душе было смотреть на вещи, подобные произошедшему с Хачиро-куном. Даже когда все считали его исчадием Ада, Юске Урамеши ни у кого не отбирал деньги и никого не избивал, если они того не заслуживали. Желающие же померяться силами сами его всегда находили.
Хачиро-кун... Быть бы ему серой мышью в классе, не встреть он Рио. Жил бы себе спокойно, учился прилежно, в будущем пополнил бы ряды офисного "планктона" – неприметных людей, что усердно трудятся изо дня в день; может, женился бы на такой же, как он сам, скромной и спокойной девушке… Сейчас же всё это будущее под большим вопросом.
…а вот деньги бы ему так никто и не вернул, и не отомстил за побои, не прекратил бы их в будущем - опять же – если бы не Рио. Чёрт, у жизни и правда специфическое чувство юмора.
По крайней мере, теперь ему, Юске, есть о чём подумать кроме того, как предаваться воспоминаниям, черт бы их побрал. А через – Урамеши бегло взглянул на часы, не отрываясь от мытья посуды, - два с небольшим часа, в обеденный перерыв, прилетит Кувабара, который никак не уживётся со своими новыми коллегами и предпочитает отмахивать довольно приличное расстояние, чтобы поесть в обществе Юске. Ну и порой – на порядок дешевле, чем где-нибудь ещё. А уж Казуме Кувабаре всегда есть, о чём поговорить.
Урамеши протёр вымытые пиалы и половник, которым их наполнял с полчаса назад, поставил посуду вниз, в шкафчик, орудие труда повесил на крючок. Взгляд случайно упал на обожженный палец.
"Много думать вредно, - решил Юске. – Пора с этим завязывать".